Il était au monde au paladin
Pauvre, simple et silencieux,
D'aspect ombrageux et pâle,
D'âme droite et courageuse.

Il avait eu une vision
Inaccessible à l'esprit,
Et profondément l'impression
Dans son coeur s'en est gravée.

De ce jour, l'âme consumée,
Il ne regarda plus les femmes,
Jusqu'au tombeau avec aucune
Ne voulut échanger un mot.

A son cou un chapelet
En guise d'écharpe il attacha,
Et la visière de son casque
Devant personne il ne leva.

Tout plein d'un pur amour,
Au songe délicieux fidèle
Ave Mater Dei avec son sang
Il traça sur son bouclier.

Dans les déserts de Palestine,
Tandis qu'à travers les rocs
Les paladins s'élançaient au combat
En clamant le nom de leurs Dames,

Lumen coeli, sancta Rosa !
Criait-il, sauvage et ardent
Et comme le tonnerre, son cri de guerre
Terrifiait les musulmans.

De retour dans son manoir lointain,
Il vécut en reclus sévère,
Taciturne et toujours triste.
Il mourut comme un dément.

Alexandre Pouchkine

Жил на свете рыцарь бедный,
Молчаливый и простой,
С виду сумрачный и бледный,
Духом смелый и прямой.

Он имел одно виденье,
Непостижное уму,
И глубоко впечатленье
В сердце врезалось ему.

Путешествуя в Женеву,
На дороге у креста
Видел он Марию деву,
Матерь господа Христа.

С той поры, сгорев душою,
Он на женщин не смотрел,
И до гроба ни с одною
Молвить слова не хотел.

С той поры стальной решетки
Он с лица не подымал
И себе на шею четки
Вместо шарфа привязал.

Несть мольбы Отцу, ни Сыну,
Ни святому Духу ввек
Не случилось паладину,
Странный был он человек.

Проводил он целы ночи
Перед ликом пресвятой,
Устремив к ней скорбны очи,
Тихо слезы лья рекой.

Полон верой и любовью,
Верен набожной мечте,
Ave, Mater Dei кровью
Написал он на щите.

Между тем как паладины
Ввстречу трепетным врагам
По равнинам Палестины
Мчались, именуя дам,

Lumen coelum, sancta Rosa!
Восклицал всех громче он,
И гнала его угроза
Мусульман со всех сторон.

Возвратясь в свой замок дальный,
Жил он строго заключен,
Все влюбленный, все печальный,
Без причастья умер он;

Между тем как он кончался,
Дух лукавый подоспел,
Душу рыцаря сбирался
Бес тащить уж в свой предел:

Он-де богу не молился,
Он не ведал-де поста,
Не путем-де волочился
Он за матушкой Христа.

Но пречистая сердечно
Заступилась за него
И впустила в царство вечно
Паладина своего.